Южно-Курильская территориальная проблема в 1994-1997 годы

В целом его роль в форми­ровании нового качества отношений с Россией сопоставима в известной степени с деятельностью другого видного японско­го политика - Итиро Хатоямы, внесшего с японской стороны решающий вклад в дело нормализации японо-советских отно­шений после Второй мировой войны. Р. Хасимото обосновал принципы, на которых должно основываться улучшение япо­но-российских отношений.

Во-первых, это принцип доверия.

Излагая свою «доктрину», японский премьер-министр осо­бо отметил, что «в конечном счете, межгосударственные отно­шения не смогут получить продвижения до тех пор, пока не будет отношений подлинного доверия между теми, кто непос­редственно сидит за столом переговоров».

В этом контексте он выразил намерение установить еще бо­лее тесные, дружеские, доверительные отношения с Президен­том России.

Второй принцип продвижения японо-российских отноше­ний был определен как принцип взаимной выгоды. Он подра­зумевает, что Япония и Россия, согласовывая взаимные инте­ресы, не будут пытаться получить одностороннюю выгоду, то есть не будут применять подход, предполагающий появление выигравшего и проигравшего. В этом смысле японский пре­мьер разделял неоднократно высказывавшуюся Президентом Б. Н. Ельциным мысль о том, что после завершения эпохи «хо­лодной войны» в международных отношениях не должно более быть «победителей и побежденных».

В качестве третьего принципа Р. Хасимото назвал принцип долгосрочного подхода. При этом имелась в виду необходи­мость создать прочную основу для улучшения японо-россий­ских отношений, которые будут унаследованы следующими поколениями японцев и россиян и будут развиваться в 21 веке и даже далее.

Три принципа, выдвинутые главой японского правительс­тва, - доверие, взаимная выгода, долгосрочный подход - отра­жали именно то, что следовало сделать базой построения дву­сторонних отношений, отвечающих реалиям новой эпохи.

Российская сторона предложила дополнить три принци­па четвертым - принципом тесного экономического сотруд­ничества. Японская сторона выразила свое согласие, и выше­упомянутые четыре принципа были включены в Московскую декларацию об установлении созидательного партнерства, под­писанную 13 ноября 1998 года Президентом Б. Н. Ельциным и премьер-министром К. Обути в ходе официального визита пос­леднего в Москву.

Об экономическом сотрудничестве довольно подробно гово­рил в своем выступлении в Кэйдзай Доюкай R Хасимото.

В качестве наиболее перспективного направления тако­го сотрудничества он выдвинул идею совместной разработки энергетических и сырьевых ресурсов России, в первую очередь в районах Сибири и Дальнего Востока. Причем эффективное использование этих ресурсов виделось, с одной стороны, как своего рода «детонатор* для стабильного экономического раз­вития России, с другой - как фактор стабилизации энергети­ческой ситуации в азиатском регионе, как фактор, способству­ющий укреплению доверия и становлению мирных отношений во всей Восточной Азии.

Принцип долгосрочного подхода предписывает использо­вать уже накопленный положительный опыт по укреплению доверия в районе островов, а именно: посещение японцами могил, обмены между жителями четырех островов и Японии, переговоры по заключению соглашения о безопасном промыс­ле. Все это для того, чтобы «обозначить направление к реше­нию территориальной проблемы». Мы, подчеркнул Хасимото, намерены спокойно продолжать переговоры, основываясь на долгосрочном подходе.

В российском руководстве «многоплановый подход» воспринимали как отход от устаревшего и маю что давшего для раз­вития двусторонних отношений и продвижения к заключению мирного договора «принципа расширяющегося баланса отно­шений»- Как полагали в Москве» речь не идет о намерении японской стороны менять свою позицию по территориальной проблеме, но о ее решении сделать свой курс более реалис­тичным, прагматичным, то есть не превращать весь комплекс двусторонних отношений «в заложника одной территориальной проблемы».

Нестандартность, новизна политики на российском направлении вызвали негативную реакцию тех сил в Японии, которые в оценке России продолжали руководствоваться стереоти­пами эпохи «холодной войны», считали, что улучшение отно­шений с Москвой — это «забегание вперед».

Вновь зазвучали голоса, выражавшие «опасение, что япон­ское правительство, выдвинув на первый план сотрудничество с Россией, может похоронить территориальный вопрос.

Однако воспрепятствовать начавшемуся процессу серьезной активизации двусторонних отношений практически во всех сферах подобные взгляды уже не могли.