Южно-Курильская территориальная проблема в 1994-1997 годы

Накануне этой встречи Москву с официальным визитом посетил министр иностранных дел Ю. Икэла. Он был принят Президентом России, который высказался за то, чтобы в Ден­вере провести обстоятельную» как он выразился, «непроходную встречу» с Р. Хасимото. Тогда же он предложил по примеру своих встреч с канцлером Германии Г. Колем обменивался с японским премьер-министром раз в год неформальным визитами, чтобы без протокола детально обсуждать политические и экономические вопросы двусторонних отношений. Так было предложено проводить встречи руководителей России и Японии «без галстуков».

На встрече в Денвере Президент Б. Н. Ельцин сообщил пре­мьеру Р. Хасимото, что российские ракеты с ядерными боего­ловками более не нацелены на Японию. Японские аналити­ки признавали, что это действие с российской стороны име­ло немаловажное не только символическое, но и практическое значение с точки зрения обеспечения безопасности Японии и формирования ее военной политики. Безусловно, что такое за­явление шло в копилку доверия между двумя странами.

Саммит в Денвере имел особое значение для России и российского Президента. Впервые Россия «на равных правах» под­ключилась к деятельности «семерки», а президент Б.Н. Ель­цин впервые стал полноправным участником дискуссий в рам­ках этого форума.

В то же время первоначально японская сторона негатив­но отреагировала на идею Президента США Билла Клинтона о том, чтобы Россия на равных правах участвовала в самми­тах «семерки», а само это объединение трансформировалось в «восьмерку». Мотивировалась такая позиция тем, что участие России в саммитах может создать «нежелательную ситуацию, когда между двумя членами «восьмерки» не будет мирного до­говора и существуют ненормальные отношения». Затем японс­кое правительство изменило свою позицию, но все же насто­яло на том, чтобы Президент России не присутствовал при обсуждении на саммите в Денвере ряда международных фи­нансовых и экономических проблем. Кроме того, было выра­жено пожелание, чтобы страны-участницы саммитов обраща­ли бы внимание России на необходимость скорейшей полной нормализации отношений с Японией. В таком духе высказался премьер Р. Хасимото уже на первом раунде форума.

И все же российская сторона положительно восприняла изменение японской позиции, и это сыграло свою роль в том, что двусторонняя встреча Б. Н. Елыцина-Р. Хасимото, состояв­шаяся 20 июня, прошла в конструктивном духе. Оба лидера высказались за улучшение российско-японских отношений, договорились регулярно обмениваться визитами и согласились по предложению японского премьера провести неофициальную встречу на высшем уровне до конца года в одном из городов российского Дальнего Востока — впоследствии это согласие ре­ализовалось в проведении встречи в Красноярске.

Пройдет несколько лет, и японское правительство, убедив­шись в конструктивности и эффективности российского учас­тия в форумах ведущих государств мира, не станет возражать против «стопроцентного» превращения «семерки» в «восьмер­ку» и предоставления России права провести очередную встречу лидеров этого форума в 2006 году в Москве.

24 июля 1997 года премьер-министр Р. Хасимото выступил в «Ассоциации экономических единомышленников» (Кэйдзай доюкай) с изложением новой внешнеполитической доктрины страны.

«Доктрина Хасимото» была ориентирована на обеспечение за Японией активной и самостоятельной роли в мировых делах, прежде всего в поддержании мира и стабильности в АТР, С учетом реальностей постконфронтационной эпохи и глоба­лизации, при сохранении союза с США как основы японской внешней политики.

В таком контексте была акцентирована важность для Япо­нии стабильной системы отношений в четырехугольнике США—Китай-Россия-Япония и улучшения отношений с Рос­сией, поскольку, как отметил Р. Хасимото, именно в японо-российских отношениях наблюдается наибольшее отставание по сравнению с другими сторонами «четырехугольника». Со­ответственно центральное место в новой внешнеполитической концепции «в качестве одной из самых приоритетных ставилась задача улучшения японо-российских отношений в целях установления нового сотрудничества между двумя странами». Выдвижение этой концепции фактически означало радикаль­ное изменение японской политики в отношении России.

Анализируя подоплеку разработки и появления новой концепции, можно было прийти к следующим заключениям.

Во-первых, по прошествии более чем пяти лет со времени распада Советского Союза и начала осуществления в России демократических реформ в японском политическом истеблиш­менте наконец-то начал брать верх вывод о том, что измене­ния в России приняли необратимый характер (особенно после президентских выборов в 1996 году) и ныне Россия разделяет общие с Японией и другими западными демократами ценнос­ти.