Уголовная ответственность за нарушение антимонопольного законодательства

Таким образом, достаточно большое количество действий, признаваемых нарушением антимонопольного законодательства, тем не менее, совсем не обязательно может даже ограничивать конкуренцию, не говоря уже о ее недопущении или устранении.

Авторам представляется, что уголовная ответственность, чтобы она не стала очередным репрессивным способом воздействия на экономику, должна наступать только за такие нарушения антимонопольного законодательства, которые действительно имеют негативные последствия для конкуренции. Поэтому, представляется, по каждому конкретному уголовному делу необходимо обязательно устанавливать факт "недопущения, ограничения или устранения конкуренции", даже если ни одно из этих обстоятельств не было ранее установлено антимонопольным органом.

Завершая рассмотрение внесенных в ст. 178 УК РФ изменений, следует обратить внимание также на то, что в ней впервые предусмотрена некая аналогия "программы освобождения от административной ответственности", только эта программа "встроена" в систему уголовного законодательства. В частности, перечисленные в ч. 3 ст. 178 УК РФ действия (способствование раскрытию преступления, возмещение ущерба или перечисление незаконно полученного дохода) можно отнести к разновидности деятельного раскаяния. При этом необходимость упоминания о возможности деятельного раскаяния в ст. 178 УК РФ при существовании общей ст. 75 УК РФ объясняется тем, что составы, предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 178 УК РФ, являются тяжкими преступлениями, за которые освобождение от уголовной ответственности по деятельному раскаянию возможно только в случае прямого на то указания в Особенной части (см. ч. 2 ст. 75 УК РФ), чем, собственно, и следует считать ч. 3 ст. 178 УК РФ.

При этом потенциальная применимость "программы" на практике уже начала широко обсуждаться: в частности, не ясно, кто именно должен совершать действия по выполнению ее условий - организация или непосредственно подлежащий уголовной ответственности ее руководитель? Понятно, что формалистский подход к этому вопросу приведет к невозможности в большинстве случаев применения "программы": действительно, трудно себе представить, что руководитель организации сможет из собственных средств возместить причиненный ущерб (сумму, начинающуюся с 1 млн. руб.) или перечислить незаконно полученный доход (сумму, начинающуюся с 5 млн. руб.). И это при том, что доход от монополистической деятельности получала организация, а не он сам*(140), не говоря уже о том, что сами нарушения являлись действиями последней. Чтобы такое толкование не привело к абсурдным результатам на практике, представляется, что "программа освобождения от уголовной ответственности" должна применяться к руководителю как субъекту уголовной ответственности, если в результате его действий организация возместила ущерб или перечислила незаконно полученный доход.

Нельзя не отметить, что введение уголовной ответственности за антиконкурентные соглашения (согласованные действия) может негативно отразиться на самой "программе освобождения от административной ответственности", так как антимонопольный орган может передать материалы о лице, добровольно заявившем в антимонопольный орган о заключении им антиконкурентного соглашения или осуществлении запрещенных согласованных действий, в правоохранительные органы для решения вопроса о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела по ст. 178 УК РФ.

Но, тем не менее, даже в отсутствие какой-либо устоявшейся позиции по этим и другим сложным вопросам можно с уверенностью сказать, что действующая редакция ст. 178 УК РФ - при существующих проблемах в толковании ряда ее положений - является более "рабочей", чем та, что существовала ранее. Поэтому в ближайшее время при сохранении существующей активности антимонопольных органов стоит ожидать появления первых приговоров по уголовным делам в области нарушений антимонопольного законодательства.

Уже сейчас вполне очевидно, что действующая редакция ст. 178 УК РФ породит на практике множество проблем и нестыковок. В первую очередь это вызвано тем, что законодатель соответствующим образом не согласовал кардинально разные подходы административного и уголовного права. Выходом из этой ситуации представляется внесение изменений в УПК РФ, которые бы нормативно закрепили принцип "административной преюдиции", очевидным образом использованный в ст. 178 УК РФ. До этого момента, хотелось бы надеяться, практика выработает правильные подходы к рассмотренным выше проблемам, которые исключат "перегибы" в применении норм об уголовной ответственности за антимонопольные нарушения. Помимо уже намечающегося "корректного" взаимодействия между ФАС и правоохранительными органами, важным фактором в связи с этим, как представляется, могут стать разъяснения Верховного Суда РФ, принятые в самое ближайшее время не в качестве реакции на уже сложившуюся практику, а как руководство на будущее для следователей и судов.